В каменный век с улыбкой

Cовременный мир – это соревнование в высоких технологиях, и в нем побеждает тот, кто имеет более сильную научную базу – то есть заботится о развитии своего образования и науки.
Естественно, что страны, лидирующие в данной области получают самые совершенные военные технологии, самые востребованные гражданские девайсы, самое лучшее медицинское оборудование, и не намерены бесплатно делиться ими с другими государствами.
Давайте посмотрим, как с финансированием науки обстоят дела у развитых стран. Сравнивать будем не в миллиардах долларов или евро, или рублей, а в % внутреннего валового продукта государств (ВВП), вкладываемого в научные исследования.
Власти США, Канады, Франции, Великобритании, Венгрии, Польши, балтийских стран вкладывают в образование от 5,3 до 6,5% ВВП. Япония, Германия и Болгария тратят на образование 3,9–4,1% ВВП.
Внутренние затраты на исследования и разработки в странах «большой семерки» составляют 2,4–3,5% ВВП (в текущих ценах по паритету покупательской способности).
Почему так много? Просто экономисты давно подсчитали, что от 75 до 100% прироста производства промышленно развитых стран сегодня обеспечивается за счет использования инноваций. Нет научных достижений – нет и производства продукции, которую кто то захочет купить. Можно конечно производить ламповые телевизоры и автомобили, с характеристиками 1970-х годов, но покупать их не будут (если есть выбор).
По международным оценкам, существует так называемый критический уровень вложений в науку, равный 2% от ВВП, ниже которого происходит разрушение научно-технического потенциала.

Как же дела у нас?
Общие расходы на науку в Советском Союзе составляли приблизительно 4% ВВП (из них 1% шел на космические исследования), что было одним из самых высоких показателей в мире.
Но уже в 1996-2004 году расходы федерального бюджета на науку составляли не более 1,74% всех бюджетных расходов. То есть государство направлено уничтожало научную базу (финансирование ниже критических 2% ВВП).

Доля в расходах федерального бюджета общих ассигнований на науку из средств федерального бюджета в 1992—2004 гг., %

1992 1993 1994 1995 1996 1997 1998 1999 2000 2001
2,43 2,56 1,66 1,60 1,60 2,02 1,32 1,74 1,66 1,74
(Источник: А. П. Бердашкевич Бюджетная и налоговая поддержка науки в 2004 г.// ЭКО №1, 2004)

Но ведь теперь нефть подорожала, кругом кричат слово «инновации», принимают различные федеральные программы. Представляется, что правительство одумалось, и наращивает интеллектуальную мощь. Как бы не так.

В интервале 2011 – 2013 г.г. российские власти на образование предусмотрели 3,7–4% ВВП, на научную деятельность предусмотрено немногим более 1% ВВП.
Более того, расходы во многих странах имеют тенденцию к увеличению (за исключением Канады и Франции), тогда как в России они сокращаются: ассигнования на науку гражданского назначения снизятся с 0,5% ВВП в 2011 году до 0,36% ВВП в 2013 году. При этом основные конкуренты по БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай) наращивают расходы на науку высокими темпами. По оценке Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), Китай, занимающий сейчас третье место по затратам на НИОКР, уже в следующем десятилетии вытеснит со второго места Японию и догонит США. Увеличивает расходы и Индия, которая сейчас находится на четвертом месте в мире по НИОКР в информационных технологиях и средствах связи.

Неужели нашему правительству выгодно, чтобы страна вернулась в каменный век?

"В каменный век с улыбкой" - хорошо подходит как эпиграф для Новой Университетской жизни. Одни улыбчивые и счастливые лица

Низкое финансирование научной отрасли уже сказывается, и будет сказываться еще сильнее на всех сферах промышленности РФ. Хочется посвятить этому процессу стишок:

Не жалею, не зову, не плачу, сердце позабыло прежний бунт. Тает в небе, пламенем охвачен, межпланетный модуль "Фобос-грунт". На орбите, солнцем опаленный, он глядит, прищурясь, свысока, как ржавеют золотые клены, купола церквей и облака. Промелькнут осенней гулкой ранью под иллюминатором его города, наполненные сранью, хутора, где нету ничего, промелькнут болота, плоскогорья, трактора, лежащие вверх дном, частные коттеджи на приморье и Байкал, наполненный говном.


Запестрит в ландшафте цвет мышиный воинских частей, колоний, зон, промелькнут мигалками машины, где играет "Радио Шансон", промелькнут товарные вагоны, пустыри, посевы анаши, мудаки в наколках и погонах, чурки, бизнесмены, алкаши, поплывет внизу благоговейный и такой родной калейдоскоп: школьники с бутылками портвейна, задранными вверх, как телескоп. Видит модуль, сверху пролетая, милый край березовый, родной — рынки с дребеденью из Китая и текстиль турецкий привозной. Промелькнет Кавказ и чукчи в чумах, Волга и сибирские края, быдло в тренировочных костюмах, бабы с чемоданами тряпья, Байконур, нахмуренные лица промелькнут на несколько секунд... Так страна березового ситца провожает модуль "Фобос-грунт".

В телескопы наблюдает НАСА твой полет в космическую тишь — после наших запусков ГЛОНАССа их уже ничем не удивишь. Дух бродяжий! Ты летишь над миром! Ты покинул свой родимый дом — без бумажки, выданной ОВИРом, без отметки в паспорте своем. Пролетишь фанерой над Парижем, вытянув антенки и штыри. Тихо серебрятся пассатижи, сборщиком забытые внутри. Ты летишь, отчаянно питая где-то в схемах у себя внутри батарейкой, сделанной в Китае, лампочку, отлитую в НИИ. Безусловно, все мы в мире тленны, но особо тленен этот лак, эти провода и эти клеммы, связанные скотчем кое-как. Пара чьих-то брошенных окурков, спичек отсыревший коробок, мелкая заезженная шкурка — та, которой начищали бок...

Отстрели последнюю ракету. Отдели последнюю ступень. Главное — страну покинуть эту, а на Марс лететь, конечно, лень. Ни к чему тебе далекий Фобос, ни к чему тебе багряный Марс, под тобой теперь огромный глобус — приземляйся, только не у нас. Здесь в краях у нас такая мода, так слегка устали на пути, что любой не слишком глупый модуль норовит сорваться и уйти. Я теперь скупее стал в прогнозах, я провалы чую за версту. Хочется пойти обнять березы, с горечью сморкаясь в бересту. Не жалею, не зову, не плачу, сердце тронул холодок потерь. С модулем не может быть иначе, если так во всем у нас теперь. Что творится на другой планете, на ее космической оси, мы прочтем бесплатно в интернете где-нибудь на сайте Би-би-си.

Среди буйных нанотехнологий, среди всех космических задач расцвели кудряво микроблоги и каналы телепередач. Полетят никчемные химеры, словно с белых яблонь пестицид. Ах, какие были полимеры! Как мы их просрали, просто стыд. "Фобос-грунт", лети, ты нам не нужен, мы привыкли верить в чудеса. Даже если мы ложимся в лужу — нам она как божия роса. Заржавеешь, модуль, долетишь ли — все равно мы первые во всем: первыми когда-то в космос вышли, первыми из космоса уйдем.